Глава пятая: Олав и Анника

Мы сидим в лесу у костра. Его ровный огонь дарит тепло и уют.

Сейчас — прохладное весеннее утро. Солнышко ещё только-только поднимается над горизонтом. Пробуждается новый день. Птицы встречают рассвет своими песнями, которые украшают лесную тишину.

Óдин начал говорить:

— Любовь между душой и Богом обычно имеет историю не в одну земную жизнь. Тебя Я тоже опекаю не с последнего рождения — как и многих-многих других.

Я и в этой твоей жизни следил за твоим развитием, купал в Моих озёрах, учил восхищаться красотой и любить всё вокруг! Я сидел рядом с тобой, ещё не замеченный, не узнанный тобою, — не у одного костра…

А потом — долгие годы твоего познания соединяли нас всё прочнее.

И теперь Я рассказываю тебе истории о любви земной и Небесной. Я вновь и вновь обнимаю тебя и каждого, читающего эти строки, — Волнами Моей Нежности!

Я хочу обнимать всех Моим Светом и погружать в Мои Глубины на волнах эмоций героев этой саги!

Пусть же звучат слова, в которых слышны крики чаек и ощутим плеск волн о борт судна!

Пусть достигает до каждой души благоухание цветов и солёный вкус морских брызг!

Пусть простор Моих северных земель станет столь явен, что, даже лишь читая, можно расширяться над ним, любя каждый камешек, каждую сосенку, нашедшую силы закрепиться на каменистом утёсе и устоять под суровыми порывами зимних ветров!

… Перед моим внутренним взором Óдин легко разворачивает картину Его северных земель. Гранитные скалы поднимаются по обе стороны фиорда, струи водопадов кое-где падают с каменных уступов, на обрывистых склонах удерживают сильными корнями свои тела сосны, зеркальная гладь воды отражает небо с лёгким кружевом белых облачков…

Мы словно летим сознаниями над поверхностью этого водного зеркала! Я начинаю слышать плеск вёсел…

* * *

Судно плавно скользит по водам, вплывая в фиорд. Ровны и слажены движения гребцов. Гранитные скалы, кое-где поросшие деревьями, словно проплывают слева и справа…

Впереди открывается вход в небольшую бухту. Здесь, укрытые от ветров мощными утёсами, приютились низкие и длинные дома викингов.

Не многие купцы отваживались входить в эти фиорды. Те, кто жили здесь, привыкли брать сами то, что везли купеческие суда, с помощью оружия. Не малой отвагой и силой должен был обладать тот, кто посмеет предложить здесь свои товары, да ещё такие, которые вёз Олав.

Лёгкое и подвижное судно, словно чайка, влетело в бухту. Сходни легли на мелкую гальку.

Олав сошёл навстречу вооружённым людям, выбежавшим из домов навстречу незнакомцам.

Он произнёс:

— Мы пришли с миром! Из далёких странствий привёз я свои товары: золотая пшеница и белое зерно риса, ткани и украшения. Если позволит властитель этих земель, то я предложу купить всё то, что понравится ему, — его воинам и их матерям и жёнам!

… Ярл Ингвар — глава рода и правитель здешней общины, владыка этих земель и нескольких драккаров — сам вышел навстречу:

— Что ж, купец, неси свои товары, мы на них посмотрим!

… Товарищи Олава стали спускать сундуки и мешки и раскладывать товары в главном доме поселения.

Тем временем ярл спросил Олава:

— Почему ты не боишься, что я отберу всё, что ты привёз, — и твою жизнь в придачу?

— Те, кто живут в страхе, сидят по своим домам, а не бороздят океаны! Ты — воин! И ты знаешь, что страх приводит к поражению в битве!

Но не только на поле битвы страх разрушителен! Он повергает к гибели все начинания.

Отважные же — «плывут за горизонт»! И Бог стоит за их спинами как Защитник и указывает путь!

Если мы поладим миром, то я вновь приду — и через год, и через два в твою гостеприимную гавань и привезу новые диковинные товары, которые пошлёт мне судьба.

— Ты — смел и красиво говоришь! Мы уважаем смелых! Ты прав: я с удовольствием услышу тебя ещё не раз!

… Тем временем, стали слышны восторженные возгласы женщин, перебиравших разложенные на столах ткани и украшения.

* * *

Анника была единственной дочерью ярла Ингвара.

Она была прекрасна, как нежный и изящный весенний цветок: стройная, с длинными очень светлыми волосами до пояса, которые были перехвачены тонкой тесьмой вокруг головы. Её голубые глаза были — под цвет неба в ясную погоду. На ней было белое платье с тонкой вышивкой синими цветками вокруг ворота. Плетёный из нитей пояс охватывал тонкую талию.

Хрупкая и нежная среди всех окружающих её здесь людей — она была другой, особенной...

Она увидела Олава...

Теперь она больше не смотрела на парчу и драгоценные камни, на изысканные узоры на пряжках, на разнообразные ожерелья, бусы и серьги, на затейливые переплетения цепочек. Теперь она смотрела только на него, пока их взгляды не встретились.

А когда их взгляды встретились — случилось то, что люди именуют словами «любовь с первого взгляда». Зажглось то сияние в душах, которое притягивает их друг к другу!

… Тишина плыла над миром, в котором нежной любовью соединились эти двое! Для них больше не существовало ни суеты вокруг, ни разговоров других людей… Она нашла его — своего желанного мужчину! Он нашёл её — свою прекрасную женщину!

— Кто это? — спросил Олав у ярла Ингвара спустя время, показавшееся ему вечностью.

— Это — моя дочь Анника. Не смотри на неё так: она — не про тебя, купец! Я отдам её замуж за властителя соседних земель. Это родство сулит мне великие удачи! Я стану конунгом — верховным правителем всех здешних ярлов!

… Олав не ответил… Прежде — он должен был быть уверен в её желании соединить с ним свою жизнь.

А тогда… Тогда — уже не будет преград!

* * *

Ярл Ингвар пригласил Олава и его команду остаться гостями на несколько дней для отдыха после долгого морского похода. Ещё он решил устроить веселье — состязание между соратниками Олава и своими воинами. Ему хотелось показать своё превосходство над этими чужестранцами.

Олав не возражал, ибо и его товарищи были не против отдохнуть здесь, поучаствовать в состязании и продемонстрировать мастерство владения мечами и луками.

В день состязания, пока все стали готовиться к турниру, Олав и Анника отошли к берегу, где можно было поговорить наедине, укрывшись от любопытных взглядов.

Главное меж ними уже было сказано — и словами, и взглядами, и прикосновениями, и нежностью любви, которая разгоралась всё сильнее!

Анника смотрела на него так, что у Олава больше не было сомнений в том, что судьба подарила ему любовь, удвоенную взаимностью!

Они стали жить словно в ином мире, который озарял всё вокруг усиливающимся состоянием счастья, взаимопроникновения и слияния душ в сияющем Свете!

— Расскажи мне о себе, Олав! Я хочу всё о тебе знать! Как ты рос, где ты жил, что важно для тебя?

— А ты сама совсем не рассказала о себе.

— Ты и так видишь меня, как на ладони. Моя жизнь была так проста, что нечего рассказывать! Годы текли — похожие один на другой. Я радовалась наступающей весне, стаям лебедей, пролетающих над домом, первым распускающимся цветам… Потом наступало лето, и ласковое солнышко согревало меня вместе со всей природой, которая тоже радовалось короткому северному теплу. Потом — осень и зима, вечера у яркого пламени очага за рукодельем… Мне нечего рассказать… А ты — столько всего повидал и знаешь!

— Я родился в этих северных землях, но далеко к востоку отсюда, рано остался сиротой и был заброшен судьбой в южные края. Там один человек, ставший мне приёмным отцом, воспитывал и учил меня.

— Какому Богу ты поклоняешься? Как мне молиться о твоём благополучии и защите для тебя?

— В своих странствиях я смог изучить многие верования в разных странах и у разных народов.

С той поры — я признаю владычество Единого Бога, управляющего всем Мирозданием. Не важно: именуют ли Его Óдином, Аллахом или Элохимом! Думаю, что для каждого народа Он направляет к людям Своих Посланцев, поэтому так много Тех, Кого называют Богами. Но знающие Изначального — как Истину, Мудрость, Любовь, Совершенство и Всемогущество — знают и то, что, как все реки, моря и океаны состоят из вод, так и все верования подобны звукам разных языков для обозначения Единой Творящей Божественной Силы.

Есть кое-что, что люди добавили сами в легенды о Богах и их Посланцах — и оттого многие извращения Истины произошли в верованиях людей.

Это подобно отражению в воде: в безветренную погоду оно совершенно, но рябь на воде вносит искажения, сильные же волны уже не позволяют ничего увидеть. Но от этого не перестаёт существовать то, что отражается, — независимо оттого, видимо отражение или же нет.

— Как хорошо ты говоришь, Олав! Скажи: как ты решился приплыть сюда с такими богатыми товарами?

— Долгие годы я мечтал вернуться сюда. Я собрал команду отважных моряков и моих верных друзей. Я познакомлю тебя с каждым из них! Мы останавливались уже во многих местах — и никто не стал чинить препятствий миру и дружеству, которые я предлагаю.

— И везде прекрасные женщины не сводили с тебя влюблённых глаз? — пошутила Анника.

— Возможно… Но я нашёл — именно тебя!

Любовь — это самое прекрасное состояние души человека! И ты подарила мне это счастье — любить тебя!

— Отчего ты не стремишься участвовать в этом состязании, устроенном моим отцом? Твои друзья тоже хотят этого развлечения! Ты не боишься показаться слабым? Тебе вправду хочется быть со мной, а не там?

— Да. Мне хочется быть с тобой и не разлучаться ни на минуту!

Я неплохо владею и мечом, и луком, но полагаю, что оружие не следует применять без крайней необходимости. Я не боюсь показаться слабым потому, что знаю свою силу. Но я несколько раз видел, как погибали дорогие мне люди…

Мне сложно сейчас объяснить это тебе словами. Но я выучил закон Творящего, который призывает не причинять напрасный вред никому.

Без крайней необходимости не следует срывать даже маленький цветочек!

Вот сейчас, глядя на эти незабудки у воды, я вижу в каждой из них маленькое проявление удивительной красоты всей Земли — этого прекрасного Творения Бога!

А ведь растения не только проявляют красоту Творения, наслаждающую нас, но также своими плодами питают нашу плоть — и через это их сила вливается в силу души каждого из нас.

А страдание и боль убиваемых животных или гибель людей от вражды меж ними — это, на мой взгляд, нарушает Законы, которые угодны Повелителю, создавшему всё это.

— Разве на Земле возможно Совершенство?

— Разве ты можешь сомневаться в этом, испытывая то блаженство любви, которая соединила нас с тобой?

… Они обнялись и соединили уста.

После, когда они продолжили беседу, Олав говорил:

— Важно понять, что то, что люди почитают идеалом для себя, — не всегда на самом деле приближает их к подлинному Совершенству.

Многие считают доброту и милосердие — слабостью, а силу, жестокость, уверенность в своём праве мстить — доблестью… Эти убеждения — не просто изменить…

Победы в этом турнире потешат гордость многих, для кого-то они послужат уроками в искусстве вести бой, а для кого-то станут причиной для зависти…

— Но ведь этот турнир никому не нанесёт вреда? Если же ты победишь, то отец скорее согласится отдать меня тебе в жёны!

— Не уверен в этом, Анника, но можно попробовать. Что ж, пусть будет это состязание и для меня! Пойдём!

… Они, взявшись за руки, радостно направились к собравшейся толпе зрителей и участников. Ярл неодобрительно смотрел на дочь. Но она смело и уверенно встретила взгляд отца. Счастье и любовь сделали её бесстрашной. Ярл понял, что ему не просто будет теперь добиться от дочери послушания и пожалел о том, что затеял это веселье. Но было уже поздно.

* * *

Всё поселение от мала до велика собралось посмотреть на поединки. Даже женщины с грудными младенцами пришли взглянуть на то, как сражаются иноземцы.

Среди друзей Олава было несколько уроженцев Африки, и их тёмная кожа была предметом удивления. Ещё — всем было интересно вооружение товарищей Олава: их более лёгкие мечи и сабли, также — переливающиеся, как чешуя рыб, тонкие кольчуги.

Выдержат ли эти доспехи тяжёлые удары? Как умеют биться эти иноземцы?

Вначале состязались в стрельбе из лука.

Потом начались поединки на мечах. Проигравший — выбывал, выигравший — продолжал состязание.

Олав стал победителем. Никто не мог соперничать с ним в молниеносности ударов и защит. Казалось, что он угадывал каждое движение соперника прежде, чем тот успевал его совершить. Его атаки были точны настолько, что он не наносил даже небольших ран, а лишь чётко фиксировал положение, из которого дальнейшее движение клинка приведёт к гибели противника.

Вначале Ингвар хотел сам сразиться с этим купцом — чтобы проучить. Но видя, как один за другим оказываются побеждёнными его лучшие воины, принял решение не участвовать в состязании.

Вместе с другими он приветствовал победителя:

— Проси награду, купец! Ты, действительно, — могучий воин!

— Я прошу у тебя сокровище, прекраснее которого нет в целом свете! Отдай мне в жёны свою дочь, ярл Ингвар!

— Ты — дерзок, чужестранец! Такие дела не решаются столь быстро!

Ты привезёшь мне большой выкуп за мою дочь! Это твоё судно, наполненное лишь золотом и драгоценностями, ты приведёшь в эту гавань вновь! И лишь тогда мы отпразднуем свадьбу. Конечно, то, что ныне не раскупили мои люди, ты оставишь мне как задаток. Ты обещал придти сюда вновь, и я буду ждать тебя через год. Достаточно ли ты богат, чтобы собрать такой выкуп?

— У меня достаточно золота и драгоценностей, чтобы исполнить это. Но позволь своей дочери теперь же стать мне женой. Моё слово столь же верно, как и удары моего клинка. А потом ты получишь то, что желаешь!

— Нет, купец! Вначале — ты привезёшь золото, не иначе! И поторопись, ибо, если ты не вернёшься через год, у меня есть на примете другой жених, союз с которым принесёт мне не меньшее влияние, чем твоё золото!

А теперь пусть все веселятся. Накрывайте столы!

… Все пировали. Юный скальд Рун пел прекрасные песни о смелых воинах и о героях легенд разных народов. Он пел и о любви невесты, которая ждёт своего жениха.

Он пел не только старинные песни, но сочинял новые строки, словно слышал их в ве́домом лишь поэтам мире! Ему рукоплескали, ибо в этих краях искусство скальдов ценили почти так же, как и доблесть воинов.