Глава десятая: Великий Путник

Раннее утро в городе. Большая река мощно несёт свои прозрачные воды к морю. Гранитные набережные в эти часы ещё безлюдны. Лёгкий туман чуть движется над спокойной поверхностью воды.

Над рекой парят белокрылые чайки и своими возгласами напоминают о морских просторах.

Это — место наших свиданий с Óдином в городе. Он назначил мне встречу здесь — и я пришла.

Граница Его огромного нематериального Тела из Света — на этом месте — очень чёткая! Переступая её, я словно выхожу из мира материи — и вхожу в пространство, где есть только Бог.

Óдин встречает меня, являя Собою не только Любовь, но Громадность и Мощь Своего Божественного Величия!

Я спросила:

— Мы закончим сегодня записывать сагу, Óдин?

— Не опережай Меня, желая узнать, чем закончилась история Олава! Позволь Мне рассказать всё, что Я задумал!

… Он погрузил в Тишину, из которой, словно волны, начали подниматься Его слова:

— Смотри вокруг и вглубь! И познавай Меня! Меня — везде, всего!

Увидь, как Я живу в Мною созданном Творении — Любовью Нежной, проникающей во всё!

Увидь: есть только Жизнь — Жизнь Бога во вселенной!

И эта Жизнь присутствует во всём: в травинке каждой и в гранитных скалах, в парящих чайках, в людях, вершащих земной свой путь…

И праведные души растут, себя преображая в утончённую любовь, — чтобы постичь Блаженство и Силу от Слияния с Всёсотворяющей Божественной Любовью!

Всех их любя, опекая, заблудших мудро подправляя, Я жду достойных — в Изначальный Дом, где все Достигшие — Единый Океан Творца, где Все Едины в Нём!

… Долго слова Óдина обрамляла лишь прозрачная Тишина.

Спустя время, я спросила:

— Скажи, Óдин, что мы можем изменить в этом мире?

— Не много…

Но, всё же, можно учить людей улыбаться — вместо того, чтобы хмуриться и осуждать других, выискивая или выдумывая их недостатки.

Можно учить их сердечному отношению к тем, кто рядом, помощи ближним.

Можно объяснять то, как это вредно и разрушительно для самих себя — ненавидеть, завидовать, ревновать…

Можно попробовать научить людей меньше бояться жизни и ценить удивительные возможности преображения себя и мира вокруг! Ведь Бог — рядом и готов протянуть каждому, кто этого достоин и хочет, Руку Помощи!

Можно дать понять людям, что все мысли и эмоции человека — это — как раскрытая книга, которую очень легко читает Бог! И ничто не скрыто и не может быть скрыто от Его Всеведения!

Можно учить людей наблюдать проявления Божественного в их жизни!

И ещё — нужно объяснять, что можно стараться не вредить никому и не нарушать гармонию! А ведь это — так просто!

Можно подарить ключ, открывающий дверь сердца духовного! Ведь именно раскрытое и правильно развитое духовное сердце позволяет научиться видеть и слышать Бога — и в дальнейшем напрямую получать Его Руководство в жизни!

Вот так жил и Олав, помогая людям познавать Истину о Боге.

Познавший Истину направляет рост и развитие душ. Такова работа Бога, Который трудится, будучи воплощённым на Земле.

Много ли может сделать Бог, живя в теле, подобном телу обычного человека?

Много раз на Землю приходили Божественные Души, чтобы донести Истину до людей. Но не долго сохраняются Божественные Знания в неискажённой чистоте!... Не многие люди обычно бывают способны понять всю глубину Учения и могут достичь Обитель всех Совершенных под руководством Великих Учителей…

* * *

Прошло так много лет, что люди уже давно забыли историю про купца Олава и его жену Аннику. Сменились поколения. Правнуки тех, кто были их современниками, уже стали взрослыми и растили своих детей…

… А Великий Путник шёл по земле.

Мало кому из людей открывалось Его Величие. Проста была Его одежда. Плащ с капюшоном укрывал Его тело от ветров и непогоды, он же служил и постелью. Не было у Путника ни меча, ни лука. Только посох и нож на поясе, которые были полезны в дороге.

И были у Него два спутника: белый волк по имени Трюггви, что значит Верный, и ворон по имени Алвис, что значит Мудрый.

Многие годы назад подобрал Путник этого ворона ещё воронёнком и вылечил ему перебитое крыло.

И из ловчей ямы спас Он однажды белого волчонка…

Оба спасённых стали на долгие годы спутниками в странствиях Путника.

А жизнь Его намного превосходила продолжительностью век смертных.

Он шёл по земле телом, подобным телу обычного человека: белые, как снег, вьющиеся волосы до плеч, белая борода, осанка юноши и лёгкая походка, мощные плечи и руки зрелого мужа, исполненного невиданной силой. Также — сияющий взгляд Того, Кто смотрит на происходящее в мире — из Великих Божественных Глубин.

Ворон летел высоко в небе и мягкими гортанными возгласами иногда говорил что-то Олаву, и Олав понимал его язык.

Можно было подумать, что ворон видит дальше… Но это было не так. Как бы далеко ни видел парящий в вышине Алвис, но Олав видел дальше…

Сияющий Облик из Света с лицом Олава охватывал Собою просторы, поднимался в небо, пронизывал потоками Божественной Силы пространство во все стороны — словно не было земной тверди!

Он исходил из Глубин, в Которые не заглядывают малые души.

И любой уголок Земли мог увидеть Путник. И о любой душе Он мог узнать всё, что Ему было нужно. Всё, что требовалось, легко открывалось взору Божественной Души!

Можно было думать, что громадный волк Трюггви служит надёжной защитой для безоружного Путника… Но Сила Олава была иная. Исходила она из Океана Божественной Силы, Который дарует право Владыкам Силы пользоваться Ею в соответствии с Великой Единой Волей всех Совершенных.

Олав привык быть Странником, Который обходит земли и наводит порядок там, где уместно Его вмешательство.

Он привык к тому, что может воспринимать любое существо столь же ясно как Себя. Он мог ощутить и рост маленькой травинки, и незыблемость гранитных утёсов, и покой мощных деревьев. И любого человека Он видел и ощущал совершенно ясно. Стоило Ему направить взгляд Души — и Он мог знать его мысли, эмоции, прошлое этой души и возможное будущее.

Но при этом Он оставался Един со Всемогущим Океаном Любви, Мудрости и Силы, Который породил и поддерживает жизнь во вселенной.

Олав стал одним из Владык Мироздания. Он поддерживал индивидуальные жизни на Земле Своими Любовью и Силой — Силой, исходящей из Великих Глубин, где был только неразделяемый на отдельности Океан Бога.

Олав смотрел на всё происходящее из этих Глубин.

Стоило Ему протянуть Руку — и на ладони Он мог ощущать и суда в бушующем или спокойном море, и города со множеством населяющих их людей, и леса с их жителями, и моря с их обитателями… Не было границ для Его Вездесущности!

Мудрость Богов была в Его распоряжении, и любое знание Он мог почерпнуть в этом Источнике Мудрости.

Любое Его слово или действие достигало цели. Поэтому Он не произносил лишних слов и не совершал действий без необходимости.

* * *

Многих Своих друзей уже привёл Олав в «Божественную Гавань». Они были теперь с Ним вместе — в Великом Доме Изначального. И Они тоже теперь совершали Свою Работу по помощи людям — и в северных, и в южных странах.

И был среди Них Рун. Многие поэты и скальды слышали в моменты вдохновения Его слова, приходящие к ним из Света!

Красивым был уход из земной жизни Великого Скальда, прожившего жизнь отважно и ярко! Когда пронзённое стрелой тело Руна лежало на Огненных Руках Олава, а Душа погружалась в Изначальный Источник Божественного Света, то видели люди блаженную улыбку на устах покинутого тела. И они удивлялись…

А Рун входил в Свою Новую Божественную жизнь. Олав же и многие Другие приветствовали Его славную Победу, которой может быть завершена жизнь человеческая!

… Давно уже в стране, именуемой Гардарикой, вновь обрела тело и подрастала Анника. Новым было у неё имя, и прекрасной была её судьба! Многие Боги опекали её рост.

И Сам Олав любил бывать Душой рядом с ней. Он терпеливо ждал наступления того времени, когда она обретёт своими усилиями на Великом Пути всю полноту Божественности и исполнит всё, что было для неё запланировано. Он ждал того момента, когда сможет ввести её — Достигшую — во Всеобщий Дом и сказать: «Здравствуй, Любимая! Ты — пришла! Ты — принята!»

И многие другие из друзей Олава ещё продолжали каждый свой Путь, воплощаясь в новые тела — чтобы обретать и развивать любовь, мудрость и силу, которые позволят одолеть расстояние, отделяющее человека — от мира Божественного. Причём то расстояние исчисляется не милями, а степенью утончённости, красоты и силы преображаемой души.

Среди идущих к Свету — радостно было Олаву видеть Своих спутников, которые были товарищами в Его прежних дальних плаваниях. Были среди них и Рихард, и кормщик Вагни, и его отважная жена, и многие-многие другие…

Удалось Олаву остановить многих людей порока на их ложном пути, изменить их печальную участь, дать им правильное понимание и шанс выправить свою судьбу.

Много новых учеников и учениц обрёл Он за прошедшие столетия!

В любой дом на Земле мог зайти Божественный Путник. По-разному его встречали… И изменялись судьбы тех людей — в соответствии с тем, отвергали или принимали они те Дары Любви и Мудрости, которые вручал им Божественный Гость.

* * *

Ранняя весна. Дети Эрик и Фрида несли от ручья по обледенелой тропинке ведро с водой.

Дети были маленькими: мальчику было лет шесть, а его сестре — не больше пяти. Ведро было тяжёлым. Они часто поскальзывались, тогда ледяная вода выплёскивалась и обжигала своим холодом. Наконец дети остановились, чтобы отдохнуть.

Вдруг неожиданно из-за деревьев вышел огромный белый волк.

— Какая большая собачка! — воскликнула Фрида.

Эрик же, догадавшись, что это — волк, обнял сестру, закрывая её собой.

Следом за волком из леса вышел Путник в плаще с капюшоном.

— Не бойтесь! Он — друг и не обидит вас! — сказал Путник детям.

Белый волк подбежал и стал лизать своим тёплым языком замёрзшие детские ручонки.

Незнакомец тоже подошёл ближе.

— Вы позволите помочь вам донести это ведро?

— Да, Господин! — ответил Эрик.

— Тогда — показывайте дорогу!

… Эрик шёл впереди. За ним, гладя волка, шла Фрида. Следом — Незнакомец с ведром. А над ними летел ворон.

Когда они пришли к дому, то волк улёгся у порога, а ворон устроился на кровле.

Мальчик отворил дверь:

— Добро пожаловать в наш дом, Господин! Мы всегда рады гостям! — он произнёс, видимо, часто слышимые прежде от родителей слова. Затем — уже внутри дома — он продолжил со смущением:

— Простите, что у нас холодно… И угостить Вас почти нечем… Отец уже очень-очень долго не возвращается из плаванья. Мама — болеет. Она уже третий день спит… Мы не можем её разбудить. И дрова закончились, а хворост очень быстро сгорает и почти не греет.

… Эрик положил в холодный очаг обледенелые тонкие веточки, но не смог разжечь.

Гость поставил ведро на пол в указанном месте, подошёл к очагу — и вспыхнуло яркое сильное пламя, словно там лежала охапка сухих дров.

Тем временем Фрида поставила на стол чашки и положила посередине на тарелке остаток сухой ячменной лепёшки.

Гость сказал:

— Я попробую разбудить вашу маму.

… Он подошёл к ложу, на котором неподвижно лежало тело матери Эрика и Фриды, и сел на край.

— Просыпайся, Сольвейг! — позвал он женщину по имени, которое никто из детей ему не называл. — Возвращайся: у тебя — хорошие дети, ты нужна им!

… Сольвейг глубоко вздохнула и открыла глаза. Потом она приподнялась на постели, с радостным удивлением глядя на незнакомца:

— Кто Ты, Обитающий в мирах по другую сторону смерти столь же свободно, как Боги? Я думала, что умерла…

— Друзья обычно зовут Меня Олавом, — ответил гость. — Пойдём за стол, Сольвейг: твои дети голодны!

… Олав взял Свою холщёвую сумку и стал извлекать из неё разные угощения и выкладывать на стол: тёплый и мягкий хлеб, масло, сыр, мёд, орехи, сушёные фрукты.

Всё это не могло бы уместиться в небольшой сумке, если бы попытаться сложить обратно…

После трапезы Фрида спросила:

— Можно я покормлю Твоих друзей и спутников, Господин?

… Олав, улыбнувшись, позволил.

И дети угощали Трюггви и Алвиса, а те потом участвовали в детских играх.

Вечером, когда Эрик и Фрида уже спали, Сольвейг спросила:

— Как мне отблагодарить за возвращение к жизни в этом теле? Ты спас не одну жизнь, а три. Мои дети не выжили бы…

— Твоя благодарность будет проста. Я научу тебя кое-чему из Священных Божественных Знаний, которые полезны каждому человеку. А ты — научишь этому своих детей, чтобы они — в свою очередь — научили их детей и других людей тому, как жить в соответствии с Божественной Волей.

Есть святой источник любви, которым обладает каждый человек. Это — его духовное сердце. Пробудить к жизни этот источник — вот задача, которую ты сможешь помочь реализовать многим людям.

Легко научить сердце матери — любви ко всем созданиям Божиим! Ведь так же, как мать любит своих детей, — так и Бог любит Своих!

Но детей у Бога — не счесть, ибо все — дети Ему!

И так же, как хорошая мать взращивает в детях доброе и пресекает дурные наклонности, — так и Бог воспитывает души.

Твоя — уже развитая тобой — материнская любовь поможет тебе познать ту любовь бо́льшую, которая сможет вырасти до соединения с Любовью Бога!

Что для этого нужно будет делать?

Если такой же любовью, которой ты любишь своих детей, ты научишься любить все добрые существа, — то будет возрастать любовь в сердце твоём духовном. И будет она преумножаться с каждым днём!

… Не один день гостил Олав в доме Сольвейг. Ибо было бы неправильно — вернуть душу в тело, не изменив в ней многое, не научив её главному…

И когда сердце Сольвейг нашло твёрдую опору в Боге — Олав продолжил свой Путь.

* * *

В центре богатого поселения стоял трактир.

Его посетители потягивали пенистое пиво и обсуждали последние новости.

Незнакомец в плаще с капюшоном вошёл тихо, и никто не обратил бы на Него внимания, если бы не Его спутники: огромный белый пёс, похожий на волка, и ворон, смирно сидящий на плече…

Посетители трактира принялись смеяться и шутить:

— Да уж не Сам ли Óдин заглянул сюда, чтобы выпить пивка?

— Нет: у Одина плащ должен быть синим, а шляпа — остроконечной! И ещё — ведь Óдин — одноглаз! И волка у него должно быть два, и во́рона — тоже два!…

— Вот выпьешь ещё — и у тебя раздвоятся и ворон, и волк!

… С этими словами они забыли о Путнике, который нашёл себе место в отдалении и пива не заказал.

Веселье же нескольких пьяных посетителей перешло в ссору.

Они пустили в ход кулаки.

Дерущиеся перевернули стол, и с него на пол упала вся еда.

Из дальнего угла трактира поднялся нищий старик, который выживал, собирая объедки, иногда остающиеся после посетителей. Он подошёл и наклонился, чтобы подобрать упавший хлеб — прежде, чем дерущиеся растопчут его ногами.

Но повздорившие резко переключили своё внимание на беднягу:

— Прочь, оборванец!

— Позвольте мне съесть этот хлеб! Ведь вы уже не станете его есть! И слуги выбросят его, подметая пол…

— Мы́ заплатили за эту еду, а не ты! А впрочем — жри, свинья!

… И они с хохотом пинками сбили старика с ног — так, что он упал лицом в разбросанные по полу кушанья…

Это зрелище вызвало бурный хохот уже у всех посетителей трактира, кроме Путника с волком и вороном. Олав с печалью наблюдал за происходящим.

Олав погладил Своих спутников, давая им разрешение действовать.

Огромный волк бросился на тех, кто издевались над нищим стариком, оскалив белоснежные зубы. А ворон напал сверху, угрожая выклевать им глаза.

— Забери этих тварей! — в ужасе закричали те, кто затеяли ссору.

Но Олав не спешил отзывать Своих помощников.

… Старик быстро подобрал хлеб, поднялся и отошёл в сторону. А Трюггви и Алвис принялись за еду, в изобилии раскиданную по полу. И, пока их обед не был закончен, те, кто били старика, не могли пошевельнуться. Ибо стоило им сделать хоть малейшее движение — и волк оскаливал зубы, повернув голову в их сторону, словно предупреждая: «Только попробуйте двинуться — и вы станете продолжением нашего обеда!» А ворон подтверждал это угрожающими криками.

Только когда Трюггви и Алвис управились со всей едой, они возвратились к Олаву.

Трактирщик возмутился всем происходящим с большим опозданием:

— Убери этих страшилищ, господин! Здесь нужно восстановить порядок!

— Порядок нарушили не они. Они как раз его восстановили. Пол — чистый, драчуны — наказаны, старик взял хлеб. Если же ты велишь налить ему супа, то, Я думаю, порядок тогда будет совсем полный.

… Олав положил перед трактирщиком деньги за суп старику и продолжил говорить, обращаясь уже ко всем:

— Я пришёл издалека и увидел здесь весьма странные правила, которые вы называете порядком.

Так много зрителей было у того, что происходило… Вы смеялись над нищим стариком, над разбросанной по полу едой…

Видно, жизнь в достатке не идёт на пользу жителям вашего селения!

Забывшие о том, что такое голод, — зачастую перестают ценить труд, вложенный во взращенную и приготовленную пищу. Легко выбрасывают они еду, полагая, что, имея деньги, вновь купят ещё — когда захочется есть.

Им теперь не кажется преступлением — перед теми, кто страдают от голода, — выброшенная на помойку еда, которая могла бы послужить кому-то спасением.

Подумайте о том, каков истинный порядок! Иначе — судьба этого старика может стать и вашей судьбой!

Кто из вас хочет закончить жизнь в одинокой старости, в голодной нищете?

Никто?

Тогда отчего с равнодушием и смехом вы смотрите на происходящее на ваших глазах?!

Но ведь вы можете сделать жизнь вокруг вас — разумнее и справедливее!

Каждый из вас может сделать это!

И выбор — за вами!

… И Олав со своими спутниками — волком и вороном — покинули трактир.

… Говорят, что те люди сильно изменились с той поры. И не смеялись они больше над попавшими в беду. И бережно стали они относиться к еде. И готовы они были теперь помочь тем, кто нуждались в помощи.

И даже в том трактире кормили отныне бесплатно тех бедняков, кто не имели возможности заплатить за еду.

* * *

У костров лежали тела воинов, израненных в битве.

Но лежали они не только на земле, но и на незримых обычным зрением Руках Лекаря, Который взялся непонятно откуда и предложил Свою помощь.

Говорили, что огромный ворон своими криками привёл этого Лекаря к месту, где было не счесть погибших в битве, и где страдали от ран оказавшиеся между жизнью и смертью.

Олав подходил ко всем по очереди. Кому-то Он оказывал помощь, проявляя все возможности Божественного Целительства, другим — самым обычным образом промывал, прижигал и перевязывал раны.

И каждый раз, исцеляя тела, Он находил слова, которые преображали и излечивали души.

А после Он беседовал поочерёдно с предводителями обоих войск и задавал им вопросы, на которые те не знали ответов:

«Какие уроки извлекают люди из войн?

Отчего учатся победители лишь гордости, а не состраданию?

Отчего лишь желание мести зреет в побеждённых и униженных?

Отчего не видят своей вины те, кто позволяют конфликтам интересов правителей перерастать в кровавые бойни для народа?

Отчего история человечества измеряется, в основном, лишь кровавыми войнами, сменой правителей и переделом границ?

Когда же, наконец, захотят задуматься над этим те, от кого всё это зависит?»

* * *

Много дел больших и малых совершил Олав! Многим людям Он помог! Щедро делился Он Божественной Мудростью!

И обретали люди понимание в той мере, которая была им посильна.

Умел Олав помочь и охваченному горем, и излечивал душу, воскрешая любовь и надежду. Мог Он и помирить врагов, и остановить кровопролитное мщение.

Он всегда смотрел в душу человеку — и обращался к тому светлому и доброму, что было в каждом… Он словно пробуждал семена добра, которые есть в каждом человеке, но не во всех ещё взошли…

Свобода выбора всегда оставалась у того, кто слушал Олава. Слушавший мог принять или не принять Истину.

… Долго так жил на Земле Олав.

А потом — Он покинул тело, которое исчезло в Огненной вспышке в одно мгновение. Теперь Его Работу на Земле должны были продолжить Другие…

* * *

Мы сидим рядом: я и Божественный Óдин.

Передо мной — листы почти законченной саги.

Óдин подводит итог:

— Многое ли сумел сделать на Земле Олав?

Работа Олава и многих Других Достигших послужила тому, что — по прошествии веков — прежде воинственные племена, населявшие Скандинавский полуостров, полюбили пасти стада и обрабатывать землю. И земля — стала приносить людям богатые урожаи!

А тот, кто растит урожай, — не отправляется в воинский поход, чтобы отобрать плоды труда у других.

Всё больше становилось мест, где по весне зацветали сады. И всё чаще отправлялись люди в путь для того, чтобы познавать новые земли или мирно торговать.

Христианство, принятое конунгами этих земель, адаптировалось их подданными более добровольно, чем в соседних странах. И долго рядом мирно жили те, кто веровали в Óдина и Тора, — и те, кто вникали в Учение Иисуса.

Олав был одним из Тех, Кто всегда заняты Великой Работой по помощи душам в их эволюции.

Это и есть Работа Богов, у которой не разглядеть начала и которая не имеет конца. Ибо вечно — мудрые Божественные Души помогают в росте и направляют развитие всех сменяющихся поколений людей.

И от каждого из поколений — Немногие входят в Божественное Единство. Они есть Урожай, собираемый Великим Садовником.

Так продолжается Работа Тех, Кто помогают людям — мудро и без насилия — познавать: зачем они живут на Земле и как надо жить…