Глава первая: Цирк господина Лурье

Директор цирка не торопясь прогуливался по городу. До первого представления было ещё два дня. Он любовался красочными афишами новой программы своего цирка, которые украшали круглые рекламные тумбы: «Цирк господина Лурье! Акробаты и наездники! Укротители тигров и львов! Жонглёры и клоуны!»

Мысли его были исполнены удовлетворением: «Город большой, публики должно быть много. Выручка и умножение славы одного из лучших цирков Европы — всё это ждёт нас здесь!» Такие перспективы тешили самолюбие директора, которого звали Этьен Лурье, и в приподнятом настроении он продолжал путь.

Около одной из таких тумб с афишей собралась толпа зрителей. Они восторженно хлопали.

Господин Этьен, любопытствуя, подошёл ближе.

Перед публикой раскланивалась маленькая белокурая девчушка лет пяти или шести и собирала монетки в корзиночку.

— Давай ещё раз! Мы пропустили начало! — просили несколько недавно подошедших зрителей.

… Девочка сделала смешной поклон и изобразила воздушный поцелуй — как это делала на афише цирка мадемуазель Сиси. И затем она снова стала показывать своё выступление.

Директор уже хотел двинуться дальше… Но несколько движений маленькой актрисы заставили его задержаться.

Да, это был настоящий «самородок» — такая природная гибкость встречается раз в сто лет! Вся смешная наигранность исчезла, девочка превратилась в грацию и изящество, она была счастлива оттого, что с невероятным мастерством исполнила несколько сальто, прошлась колесом, не останавливаясь, два круга, а потом изогнулась в изящном мостике. Видно было, что её никто никогда ничему такому не учил, движения не были отточены. Но ведь обычно, чтобы принимать такие позы, в которые она с лёгкостью закручивала тело, нужны годы тренировок!

Директор ещё раз осмотрел её с головы до ног уже взглядом профессионала. Прекрасная внешность, белокурые вьющиеся волосы… Просто ангелочек может получиться, если отмыть и соответствующим образом одеть!

Он уже представил девочку таким парящим ангелочком в бело-розовом платьице под куполом цирка.

Когда публика разошлась, а девочка с довольным видом считала свои копейки, господин Этьен Лурье подошёл к ней и спросил:

— Кто тебя этому всему научил?

— Я — сама. Я видела, как выступали циркачи на площади — и им хлопали и много-много денег давали. Вот я тоже решила так заработать много-много денег, чтобы вылечить маму.

— Твоя мама больна?

… Девочка погрустнела:

— Она умерла этой зимой…

— А с кем ты живёшь?

— Хозяйка, у которой мы с мамой комнату снимали, позволила мне остаться и жить там, чтобы я отдала ей долг. Мама долго болела и не уплатила за наше жильё…

— У тебя больше нет родственников?

— Нет…

— А хочешь выступать в настоящем большом цирке? Вот в этом? — директор ткнул пальцем в афишу. У тебя будет красивое платье с блёстками и золотой обруч в волосах. И — туфельки из атласа.

— Хочу!… Но только, кто меня туда пустит?

— Я сам — директор этого цирка. Я хочу сделать из тебя настоящую актрису!

… Глаза девочки выразили удивление и восторг. Директор про себя отметил непосредственность и эмоциональность своего нового «приобретения». Теперь осталось завершить формальности. Если у девчушки нет родственников — то это весьма легко!

— Как тебя зовут?

— Катя.

— Мы должны будем придумать тебе настоящее цирковое имя. Например — маленькая мадемуазель Китти!

… Катя очень удивилась, что её могут звать мадемуазель…

А директор взял Катю за руку и отправился в ближайшую кондитерскую. Он накормил девочку пирожными и напоил чаем, чем окончательно расположил к себе.

Затем он долго и сурово разговаривал с хозяйкой квартиры, в то время, пока Катя собирала свои скудные пожитки.

Он дал хозяйке денег несколько меньше, чем та хотела. Но господин Этьен не привык сорить деньгами, тратя их на жадность других людей.

Когда все сборы были завершены, он остановил извозчика и, погрузив всё имущество Кати, уместившееся в небольших узле и чемоданчике, усадил Катю рядом с собой и просил ехать к цирку господина Лурье.

* * *

Всё происходящее некоторое время казалось Кате волшебной сказкой.

Даже толстый немец Франц Иосифович, в распоряжение которого — для создания номера — отдали Катю, поначалу показался ей милым.

Ей понравился даже его смешной акцент. Он использовал в речи вперемешку слова из разных языков, включая незнакомые Кате цирковые слова, обозначающие движения тела, а также команды. Когда же он сердился, то говорил вообще только по-немецки.

Слово «алле» теперь стало главным в жизни Кати.

Ей подобрали тонкое трико и очень короткое платье для тренировок. А ещё цирковая портниха сняла мерки и начала шить специально для Кати новое платье для выступлений — с блёстками и маленькими крылышками.

Кате казалось всё это… волшебным!

А ещё она могла теперь каждый день смотреть все представления!

В недоступных для публики помещениях цирка, где жили специально обученные цирковые животные, она гладила — с позволения дрессировщиков — умных собачек и котов, обезьянок и лошадей! С восхищением смотрела она на огромного слона Тубо, на львов и тигров!

Мир цирка был особенным, со своими законами и правилами. Катя постепенно изучала их.

Но ощущение волшебной сказки, в которую вдруг превратилась её жизнь, закончилось очень скоро.

Господин Франц заставлял её делать всё новые и новые упражнения каждый день с утра и до вечера. Тело постоянно болело от перенапряжений и ушибов.

Она всё время слышала его: «некорошо!», «улибка!»…, «алле!», «алле!», «алле!», «алле!»…

И только очень редко звучало: «корошо!»… Но тогда сразу изобреталось новое упражнение, сложнее прежнего…

А потом добавилась ещё и трапеция, которую поднимали всё выше… И страх падения стал мучителен…

«Если ты не будешь корошей, то я буду гнать тебя на улиц и там ты будешь умирай с голоду!» — кричал на Катю Франц Иосифович.

Иногда Катя даже хотела оказаться на улице и умереть, чтобы прекратились эти бесконечные мучения.