Глава пятая: Появление факира

Время шло. Кате исполнилось 14 лет.

Зрителей уже не умиляла малышка, которая парит под куполом цирка. Все усложнения но́мера, которые выдумывал господин Франц, были малозаметны для публики. Сколько сделано оборотов в воздухе, насколько трудны в исполнении прыжки… — зрителей не просто удивить мастерством воздушных акробатов!

Катя тоже переживала, что прежние овации и крики восторгов сменились теперь не слишком бурными аплодисментами и скукой у многих из публики.

Сам господин Лурье возмущался тем, что всё в номере теперь стало «старо, как мир». Он грозился выгнать господина Франца из цирка, если он не сделает новый номер.

И тогда Франц Иосифович придумал «смертельный номер»: сетка-батут убирается, на глазах у всех отцепляется лонжа (страховка, которая не мешает движениям, но может удержать тело от падения в случае ошибки). И Катя должна прыгать из-под самого купола, каждый раз серьёзно рискуя жизнью…

Том предложил сделать запасную лонжу, незаметную для публики. Но Франц не стал и слушать:

— Обманывать публика — некорошо! Плутишка, это ты можешь смешить и обманывать, а я делаю настоящий работа!

… Перед первым выступлением Том напутствовал Катю:

— Не отцепляй лонжу! Номер — ведь очень «сырой»!… Наплюй на эту публику, на своего Франца, на директора!

— Нет! Когда все будут сжиматься от страха за меня, а я прыгну — это будет так здорово! У меня должно получиться!

— Тебе вскружили голову аплодисменты, желание славы, триумфа! Для чего так рисковать жизнью? Это же — просто проявление гордости!

— Это — моё мастерство! — надула губки Катя.

… Потом она обняла и поцеловала Тома:

— Всё будет хорошо!

… В последнее время Катя стала упрямой: спорила с Томом, настаивала на своём даже тогда, когда была явно не права.

Том списывал это всё на «переходный возраст». Девочка подрастает! Ей уже не нравятся слишком сильные опека и забота. Ей хочется свободы, восхищения от окружающих, ей уже подавай поклонников…

* * *

Том каждый раз переживал за Катю так сильно, что за несколько месяцев выступлений с её прыжком из под купола у него появились седые пряди в волосах.

У него было внутреннее ощущение, что всё происходит не так, как надо, неправильно… Он пытался придумать способ, как это изменить.

Он даже говорил с директором господином Лурье, чтобы тот дал распоряжение запретить этот номер.

Но разговор получился безрезультатным:

— Господин Лурье, я прошу Вас: давайте отменим этот номер! Дайте мне две недели — и я сделаю с Катей номер не менее эффектный, но без такого бессмысленного риска!

Этот прыжок задуман для исполнения неправильно: опасность слишком велика, а ошибку допустить — очень легко! И, сколько ни тренируйся, этот риск не уменьшается! Да, я понимаю: все мы под Богом живём и дни жизней наших Им сочтены… Но здесь — Катя каждый раз искушает судьбу! Так — нельзя!

— Оставь, Том! Всё — хорошо! Катерина сама согласна на этот номер. Если бы она боялась или не хотела…

А так, то, что ты говоришь, — просто смешно! Многие циркачи работают без страховки — и в этом нет ничего страшного!

… Том попробовал ещё раз:

— Да, всегда есть риск, даже вот печеньем можно поперхнуться и умереть! — Том показал на стол, где у господина Лурье стояла вазочка с печеньем и чашка с чаем, и продолжил: — Но есть риск бессмысленный и неразумный! Зачем Вам этот ужас в зале перед прыжком, вопли слабонервных барышень?! Ведь в этом номере уже почти не осталось красоты! А техника — весьма сомнительна!

— Довольно, Том! Не возражай! Толпы стоят в очереди за билетами именно ради этого номера со смертельно опасным прыжком! Я не намерен ничего отменять! Разговор закончен!

… Том понял, что он бессилен повлиять на ситуацию.

… Все было хорошо, раз, другой, третий, пятидесятый… А потом случилось ужасное…

Том всё видел, стоя за кулисами.

Катя всего на долю секунды замешкалась… Полёт в воздухе, перевороты… Но трапеция лишь скользнула по кончикам пальцев…

Если бы не Франц, а он, Том, сам бы давал толчок трапеции, то он бы уловил эту долю секундочки и ускорил движение… Но Франц… не заметил то, что стало роковым…

… На арене — распластанное тело Кати, крики зрителей, паника… Конферансье успокаивает публику. Выходит мадам Матильда с собачками и обезьянками…

… Катю на руках отнесли в её комнатку.

Она ещё жива…

Томительное ожидание врача…

Его слова прозвучали, как приговор:

— Я в данном случае бессилен… Если она не умрёт в ближайшие дни, то останется калекой, не сможет даже ходить… Так что, возможно, умереть — это лучший выход для девочки. Я — не волшебник…

… Том пошёл следом за выходящим из цирка врачом:

— У меня есть сбережения, я копил на свою старость, я отдам всё! Давайте отвезём её в больницу! Может быть можно что-то сделать?!

— Вы можете молиться, если верите в Бога. До больницы её даже не довезти живой.

… Том в отчаянии смотрел вслед удаляющемуся экипажу…

Снег падал на его съехавший на бок рыжий парик, на глазах выступили слёзы от отчаяния и бессилия…

Он даже не знал, о чём просить Бога: о быстрой и безболезненной смерти для Кати — или о том, чтобы она выжила?…

В этот момент незнакомец тронул его за плечо:

— Быть может, я смогу Вам помочь?

… Это был высокий индус во вполне европейской одежде богатого человека и в белоснежной чалме. Он представился:

— Факир Ра-Мак-Мей.

… Том слышал это имя.

В цирковом мире есть известные фокусники, которые показывают старые трюки, облекая их в новый антураж. Но есть и те, кто «под маской» фокусов делают то, что знающие толк в этом деле объяснить никак не могут.

О факире Ра-Мак-Мее ходили легенды, в газетах писали статьи о его чудесах — или, наоборот, публиковались попытки «разоблачения» его трюков. Но эти попытки «разоблачения обмана», всё же, не раскрывали тайны волшебства факира.

Том знал и то, что директор послал мистеру Ра-Мак-Мею письмо с предложением выступить в его цирке.

Факир… Его тёмно-карие глаза были особенными. Они — словно открывали проход в иные миры…

Том… поверил в невозможное, в чудо…

— Катя упала из под самого купола…, — сбивчиво начал объяснять Том.

— Пойдём: мы можем успеть ей помочь!

* * *

Катя была без сознания. Жизнь почти покинула её тело.

Факир велел Тому не входить и закрыл дверь в комнатку, где он остался рядом с телом девочки.

Прошло около получаса.

Том молился без слов. Он вкладывал все силы души в просьбу к Богу спасти Катю, вернуть ей здоровье! Он просил прощения у Бога за то, что всю свою жизнь очень редко вспоминал о Нём, он говорил, что готов на любые жертвы, готов дать любые обещания и сдержать их, готов отдать свою жизнь… Только пусть она живёт, пусть поправится!

Когда дверь открылась, Тому показалось, что из комнаты на него выплеснулась волна необычного тепла, потом — словно океанские воды хлынули через ту открытую дверь!

Он вспомнил, как несколько раз в детстве ощущал то, что называл для себя Присутствием Бога. Тогда, в детстве, он не видел Божественный Свет, не слышал Его слов, но точно знал: Бог — рядом! Это сопровождалось ощущением великих радости, нежности, счастья! А потом — всё это… забылось за суетой и печалями непростой жизни…

Сейчас же его с головой накрыло волной тысячекратно усиленного такого состояния!

Потом волна схлынула.

Катя ровно дышала и, казалось, просто спала, словно ничего не случилось…

Ра-Мак-Мей сказал:

— Она теперь будет жить в этом теле ещё долго. Тело — уже здоро́во, но мы не будем будить её некоторое время, чтобы не смущать окружающих исцелением по Воле Высших Сил.

— Вы умете творить чудеса?

— Но это — просто обладание знанием, которое можно использовать, чтобы восстановить материю тела…

Пойдём пообедаем и поговорим.

… Они устроились в тихом углу полупустого зала в соседнем с цирком небольшом ресторане. Ра-Мак-Мей заказал им вегетарианскую пищу, сок и воду.

Обед прошёл в молчании, беседа началась после.

Ра-Мак-Мей долго всматривался в пространство вокруг тела Тома и в него самого, словно видел насквозь и тело, и душу. Потом он сказал:

— На самом деле, всё происходит в соответствии с Божественным Планом.

Что же касается исцеления, то есть разные уровни, с которых человек может влиять на то, что его окружает.

Человек — это ведь не только тело!

Да и тело человека, если его рассмотреть внимательно, — это не только кости, мышцы, внутренние органы…

Впрочем, и всё это состоит из мельчайших частиц, которые расположены определённым образом и движутся, взаимодействуют — по определённым законам. Есть — как бы это сказать? — «правила», подчиняясь которым, любое материальное тело формируется и проявляется в этом мире.

И есть невидимые обычному глазу как бы вложенные друг в друга слои внутри каждого тела.

А ещё есть душа — живая бессмертная сущность, которая управляет этим телом.

И тела, и души живут по законам, созданным Богом.

И если бы ты понимал, как из мира духовного можно управлять процессами в телах, то не удивился бы тому, что можно восстановить любые повреждения в теле. Это может сделать сам человек по отношению к своему телу, но есть исключительные случаи, когда один человек может помочь другому в исцелении.

Ты удивишься тому, что исцелить тело — это много проще, чем исцелить душу!

Ситуация Кати — это есть своего рода аванс для неё, шанс исправить кое-какие собственные ошибки. И — что есть главное — возможность узнать очень многое и помочь в этом другим людям.

Если мы не сможем объяснить это ей, то данная трагическая ситуация, скорее всего, повторится вновь тем или иным образом.

… Перед внутренним взором Тома всплыли картины падения, страх сжал словно тисками…

Факир остановил разрастание этой эмоции простыми словами, но было видно, что он словно в открытой книге читал всё, что происходило в мыслях и эмоциях Тома.

— Страх — это одна из самых разрушающих эмоций! Не следует ей поддаваться! Ты сам учил этому Катю! Человеку страх может быть полезен лишь как некий ограничитель-защитник для безопасности от тех процессов и событий, к которым человек-душа ещё не готов.

Я бы не смог исцелить Катю, продлевая жизнь души в этом теле, если бы Бог не указал на возможность очень благоприятного дальнейшего хода событий, причём полезного не только для самой Кати, но и для многих других людей.

Если бы Катя не имела возможности полного духовного Преображения — то дальнейшая её жизнь в материальном мире не имела бы никакого смысла!

Я говорю тебе об этом потому, что ведь ты, Том, принял важное участие в судьбе Кати.

Кстати, ты молился и говорил о своей готовности исполнять любые поручения от Бога!

— Да: я молился и просил, я — готов!

… В уме Тома проскользнули какие-то неприятные мысли о том, что, возможно, индус — вовсе не Божественной Силой исцелял…

— Сомнения разрушают веру! — произнёс Ра-Мак-Мей и замолчал…

Том подумал: «Боже, направь меня так, чтобы я служил Тебе, а не неким могущественным, но тёмным силам! Ибо лишь Тебе давал я обещания и Тебя благодарю за спасение Кати!»

Ра-Мак-Мей, как будто выслушав мысли Тома и оценив его решимость, продолжил:

— Иисус часто говорил исцеляемым: «Вера твоя спасла тебя!»

— Ты — христианин?

— Формально — нет, но это не имеет значения. Как ты думаешь: а Сам Иисус был христианином — в современном понимании людьми этого слова?

Ведь, скорее всего, если бы Иисус сейчас пришёл на Землю и начал говорить с людьми о Боге, исцелять, — то все служители всех христианских церквей объявили бы Его лжепророком или даже антихристом, как это сделали служители культа в те давние времена.

А на самом деле всё — так просто: ЕСТЬ БОГ! В этом — основа и суть веры!

Он есть над всеми религиозными традициями и верованиями человечества! Он — Един для всех людей!

Он есть Творец всего Мироздания!…

Впрочем, и в Индии большинство людей лишь поклоняется «богу» Ганеше или иным сказочным «богам». Они совершают всякие ритуалы или делают упражнения хатха-йоги. Причём они убеждены, что этого — достаточно…

Ты спросил о моей вере. Я не являюсь рабом какой-либо религиозной доктрины.

Скажу другое: почти все люди поклоняются Богу или «богам», но очень немногие лично знают Того, Кому они поклоняются!

Но Иисус знал Того, Кого именовал Небесным Отцом.

Я тоже знаю Божественное. Оно для меня — Реальность.

Оно — ЕДИНО! Хотя Оно и состоит из Множества.

— Ты — Посланец Бога?

— Я — всего лишь, человек, который научился немного заглядывать за занавес «иллюзорного мира» — в мир Божественный и изучил некоторые правила и законы, по которым Божественное Изначальное Сознание управляет Своим Творением. Я знаю не всё и продолжаю учиться.

А тот, кто учится, неизбежно хочет поделиться полученными знаниями и опытом с другими людьми, которым это может пригодиться.

… Том и факир ещё о многом говорили и в этот день, и в последующие дни. Они очень сблизились, ибо Том нашёл того, кто мог ответить на вопросы о жизни и смерти, назначении всего, что существует в Мироздании. Это были те вопросы, которые давно не давали покоя душе.

Ра-Мак-Мей заключил контракт с господином Лурье и остался в цирке, готовя к показам свой номер.

Том придумал сокращение длинному восточному имени факира — и все в цирке стали называть его просто господин Рам.